«Эврика» и «Большая тройка»

75 ЛЕТ НАЗАД СОСТОЯЛАСЬ ТЕГЕРАНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

ТЕГЕРАН 43-ПЕРВЫЙ.ВЫРАЖАЯСЬ СОВРЕМЕННЫМ ЯЗЫКОМ, САММИТ ЛИДЕРОВ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ С УЧАСТИЕМ СССР. СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД,С 28 НОЯБРЯ ПО I ДЕКАБРЯ 1943 ГОДА.В РАЗГАР ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ, КОГДА НАЦИСТЫ ЕЩЕ КОНТРОЛИРОВАЛИ ПОЧТИ ВСЮ ЕВРОПУ,ХОЗЯЙНИЧАЛИ НА ОБШИРНЫХ ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. В ИРАНСКОЙ СТОЛ И НЕ СОСТОЯЛАСЬ КОНФЕРЕНЦИЯ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ТРЕХ ДЕРЖАВ, ВОЗГЛАВИВШИХ БОРЬБУ ПРОТИВ ГИТЛЕРОВСКОЙ АГРЕССИИ.
  
"Большая тройка" - это был альянс, созданный, если можно так выразиться, не «по любви», а «по расчету». Но этот самый расчет был критически, жизненно важен для всех участников альянса. Союз Сталина, Рузвельта и Черчилля возник от понимания насущной необходимости объединения и координации усилий в борьбе с общим безжалостным врагом. Хорошо известно высказывание Уинстона Черчилля, которого трудно заподозрить хотя бы в малейших симпатиях к коммунизму и Советскому Союзу, после нападения нацистов на нашу страну: «Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы по крайней мере замолвил за дьявола словечко в Палате общин».

Да, сердечного согласия между союзниками не было. И это касается не только пропасти, разделявшей Сталина и лидеров западных демократий: чересчур разными были символизируемые ими политические системы и идеологии. Серьезные противоречия и взаимные подозрения существовали и между, казалось бы, близкими в политико-идеологическом отношении Лондоном и Вашингтоном.

Впоследствии Черчилльтак говорил о своем участии в Тегеранской конференции : «Там я сидел между огромным русским медведем с протянутыми лапами, с одной стороны, и большим американским бизоном, с другой. Между этими двумя сидел бедный английский ослик, который единственный знал правильную дорогу домой». Думается, и остальные участники саммита могли бы рассказать о себе в более-менее схожих выражениях.

Советский Союз пытался убедить западных союзников открыть второй фронт в Европе, чтобы оттянуть немецкие силы с Восточного фронта. Однако в Лондоне и Вашингтоне медлили - и в Кремле не без оснований могли полагать, что союзники выжидают, когда советские и немецкие силы будут ослаблены, чтобы потом воспользоваться этим в своих интересах.

Кроме того, в Москве опасались заключения сепаратного мира между англо-американскими союзниками и Германией. Но надо сказать, что аналогичные страхи царили в определенных кругах и на Западе, где даже в сентябре 1943 года возник фальшивый слух о возможном перемирии на советско- германском фронте.

Не меньше, чем перспективы выхода СССР из войны, беспокоили западных политиков и успехи Красной армии, которые в случае победы над Германией сулили бы возрастание мощи Советского Союза в послевоенном мире. А Западу этого тоже не слишком-то хотелось.

Да и между британскими и американскими союзниками, несмотря на все разговоры о единстве и боевом содружестве, тоже то и дело возникали трения, обиды и подозрения.

Тем временем сама жизнь ставила немало вопросов насчет стратегии ведения войны против общего врага. И о будущем Европы и всего мира после войны (хотя до ее окончания было еще очень и очень далеко). Словом, в 1943 году стало очевидно: необходимость личной встречи «Большой тройки» назрела давно.

* * *
В иранскую столицу на трехстороннюю встречу лидеры союзных держав отправились каждый со своими целями и задачами. Но прежде чем было достигнуто соглашение о встрече «Большой тройки» в Тегеране, велись долгие споры о том, где ее проводить. Так, 5 мая 1943 года Рузвельт предлагал Сталину устроить встречу на берегах Берингова пролива. Высказывалась идея о возможности советско-американской встречи на Аляске. В июне британский премьер писал американскому президенту, что встречу с Джо (так Черчилль именовал Сталина) можно было бы провести в гавани Скапа-Флоу (Шотландия) на Оркнейских островах, где находилась главная база ВМФ Соединенного Королевства.

Фигурировали и вовсе экзотические варианты - например, Хартум в Суда не, находившемся под британским контролем. Витали в воздухе идеи организовать встречу «Большой тройки» в Бейруте или на принадлежавшем британцам Кипре (на кораблях). Рузвельт намекал даже на возможность «саммита» в столице Государства Эритрея - городе Асмэра. В качестве возможных мест для переговоров называли Багдад и Басру в Ираке. Президент США предлагал Черчиллю подумать насчет Анкары, но британский премьер эту мысль отверг.

Сталин, не испытывавший большого желания ехать за границу, тем более в страны, подконтрольные Британской империи, 8 августа 1943 года сообщал президенту США. что не может оставить страну и предлагал провести советско-американскую или трехстороннюю (с участием Британии) встречу в Астрахани или Архангельске.

В начале сентября Рузвельт писал Сталину, что был бы готов встретиться где-нибудь в Северной Африке (в качестве варианта был назван Каир). В ответ Сталин предложил избрать местом встречи Иран, где на тот момент работали представительства всех трех держав. В Кремле настаивали, что Тегеран будет более приемлемым местом проведения конференции, поскольку в Египте не было представительства СССР. Тем не менее еще в середине октября Рузвельт пытался убедить Сталина в том, что встретиться было бы лучше в Каире, где рядом с пирамидами есть подходящий отель и несколько вилл.

Но глава Советского Союза продолжал настаивать на своем, утверждая, что иранская столица подходит лучше всего из-за наличия телеграфной и телефонной связи между Тегераном и Москвой, чем другие места, предложенные Черчиллем и Рузвельтом, похвастаться не могли. К тому же территорию Ирана, граничившую с СССР, с 1941 года контролировали советские и британские войска. В ноябре стало очевидно: маршал Сталин «дожал» своих партнеров по антигитлеровской коалиции, убедив Рузвельта и Черчилля приехать в Тегеран.

Таким образом, в конце ноября 1943 года из Москвы в Баку отправился литерный поезд 501, в бронированном вагоне которого ехал Сталин. Из азербайджанской столицы в Тегеран Сталин добирался на самолете. Это была его первая зарубежная поездка с 1912 года. Путь его партнеров по переговорам лежал через Египет, где в преддверии Тегеранской конференции встретились президент США и британский премьер (на Каирской встрече также присутствовал китайский президент Чан Кайши).
28 ноября делегации трех держав собрались в Тегеране. Конференция «Большой тройки» получила кодовое название «Эврика» (Eureka). Саммит окружала завеса секретности - в прессе информация о нем появлялась с некоторым запозданием и очень дозированно. И на то, само собой, были причины: собравшиеся в одном месте
Сталин, Рузвельт и Черчилль были соблазнительной мишенью для немецких диверсантов.

* * *
"Мы выражаем нашу решимость в том, что наши страны будут работать совместно как во время войны,так и в последующее мирное время.
Что касается войны, представители наших военных штабов участвовали в наших переговорах за круглым столом, и мы согласовали наши планы уничтожения германских вооруженных сил. Мы пришли к полному соглашению относительно масштаба и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга.
Взаимопонимание, достигнутое нами здесь, гарантирует нам победу...
Никакая сила в мире не сможет по-мешать нам уничтожать германские армии на суше, их подводные лодки на море и разрушать их военные заводы с воздуха. Наше наступление будет беспощадным и нарастающим".

Так было сказано в декларации трех держав, подписанной по итогам встречи в иранской столице. Однако путь к этому заявлению был непростым. Обстановку на Тегеранской конференции нельзя описать словами «тишь, гладь да Божья благодать".

На одном из заседаний между Сталиным и Черчиллем разгорелся спор об открытии второго фронта в Европе. В какой-то момент Сталин резко поднялся с места, собираясь демонстративно выйти. Атмосферу разрядил американский президент Франклин Делано Рузвельт, заявив примирительным то-ном: «Мы очень голодны сейчас. Поэтому я предложил бы прервать наше заседание, чтобы присутствовать на обеде, которым нас сегодня угощает маршал Сталин...»

И это сработало: страсти во время обеда улеглись, и разговоры были по-священы гастрономическим темам. Рузвельт интересовался у Сталина особенностями кавказской кухни. Сталин напомнил, что во время прошлого завтрака Рузвельту особенно понравилась лососина, и сказал: «Я распорядил ся, чтобы сюда доставили одну рыбку, и хочу вам ее теперь презентовать, господин президент». Через некоторое время четверо военных внесли в помещение доставленную в Тегеран самолетом огромную рыбину. Сотрудник американской секретной службы узнал у своих советских коллег, какой обработке подверглась рыба, в каких условиях и как долго можно ее хранить, не подвергая риску здоровье президента...

Действительно, тема открытия англо-американскими союзниками второго фронта в Европе была одной из центральных на переговорах «Большой тройки». Черчилль предлагал устроить высадку союзников на Балканах (при этом между строк читалось стремление установить контроль над «мягким подбрюшьем» Европы и не допустить прихода туда Красной армии), но эта идея была отвергнута. В итоге удалось добиться обещания США и Великобритании начать операцию «Оверлорд» во Франции в мае 1944 года. В действительности же «день Д» наступил 6 июня 1944 года.

Отдельным пунктом переговоров в Тегеране был «польский вопрос». Предварительно была достигнута договоренность о том, что послевоенные границы Польши должны пройти но «линии Керзона» на востоке и по реке Одер на западе. Попытка Рузвельта и Черчилля убедить СССР восстановить отношения с польским эмигрантским правительством в Лондоне успеха не имела.

Обсуждалась ситуация в Югославии - было принято решение об увеличении помощи Национально-освободительной армии и партизанским отрядам. Поднимался вопрос и о вступлении в войну на стороне союзников Турции (Анкара объявила войну Германии 23 февраля 1945 года, но турецкие войска в боевых действиях не участвовали).
Идя навстречу Рузвельту и Черчиллю, Советский Союз подтвердил, что после разгрома Германии поддержит союзников и вступит в войну против Японии, которую в Москве обвиняли в систематическом нарушении условий подписанного в апреле 1941 года пакта о нейтралитете.

Несмотря на то что в 1943 году до окончательной победы было еще далеко, участники Тегеранской конференции обрисовали контуры мирового послевоенного устройства. Обсуждалось и будущее Германии. Рузвельт предлагал разделить поверженный «рейх- на пять государств и установить контроль Объединенных Наций над районами Рура и Саара. Черчилль предлагал создать «Дунайскую федерацию», куда были бы включены южные регионы Германии и придунайские европейские страны. Советская делегация к этим инициативам отнеслась, мягко говоря, сдержанно.

В Тегеране закладывался фундамент для создания в будущем ООН. Так, Рузвельт предлагал Сталину взамен до-казавшей свою нежизнеспособность Лиги Наций создать новую мировую организацию на принципах Объединенных Наций, дееспособность которой гарантировали бы державы-победительницы.

После Тегерана Сталин, Рузвельт и Черчилль встречались еще раз - в Ялте, в начале 1945 года. Потом, уже после того как пала гитлеровская Германия, лидеры СССР, США и Великобритании собрались в Потсдаме. Но американскую сторону вместо умершего Франклина Делано Рузвельта представлял Гарри Трумэн, а проигравшего выборы Черчилля уже в ходе конференции сменил лидер лейбористов Клемент Эттли.

Принято считать, что облик после-военного мира в Европе определила Ялтинская конференция, но ведь именно в Тегеране была проложена дорога ко многим ее решениям.
 
Уроки Тегерана-43 говорят нам, живущим в XXI веке, о многом. Прежде всего о том, что мировые державы - при всех различиях своих общественно-политических систем и идеологий, при том что у каждой из них есть свои национальные интересы, которые отличаются от других, - могут и должны объединять усилия перед лицом глобальных вызовов, стоящих перед человечеством. В 1943 году таким вызовом была борьба с общим врагом - нацизмом и фашизмом. Сегодня тоже есть общий враг - международный терроризм, противостоять которому возможно лишь сообща, всем миром.