Павлов Вячеслав Алексеевич

Павлов Вячеслав Алексеевич родился 7 января 1947 года в селе Канасаево, Николаевского района, Ульяновской области. Свою трудовую деятельность начал в 1966 году на Куйбышевском авиационном заводе после окончания авиационного техникума в должности электрослесаря сборочного цеха. Работая на заводе в этой должности, а затем инженера-технолога, в 1972 году без отрыва от производства окончил Куйбышевский политехнический институт по специальности инженера электронной техники.
Проходил военную службу в оперативных подразделениях КГБ СССР и ГСН «Вымпел». Занимался освоением новых образцов военной техники и участвовал в мероприятиях по комплексной защите научно-технической информации. Находясь в длительной командировке в ДРА (1982-1983 г.г.), принимал участие в советнической деятельности по организации деятельности органов безопасности Республики Афганистан. Награжден 20 орденами и медалями.
Впоследствии работал в ФГУП «Рособоронэкспорт».
Подполковник в отставке, в настоящее время является советником атамана ВКО «Центральное казачье войско» в г.Москве.
Принимает активное участие в общественной деятельности ветеранского движения. Является членом Союза писателей России с 2012 года, автором 3 сборников стихов, соавтором 4 альманахов - номинантов конкурсов «Россия-Испания» и «Россия-Болгария», проводимых Союзом писателей России. Автор-составитель сборника стихов поэтов Среднего Поволжья. Награжден медалями М.Ю.Лермонтова и А.В.Суворова.

Глава 1. Путь в Вымпел

                                               Нам незачем судьбу критиковать-
У каждого из нас своя дорога.
Судьбу спокойно нужно принимать -
В ней и падений и подъемов слишком много.
(«Вспомним, друзья» 2002 г.)

           Я попытаюсь на своём примере рассказать о событиях подобного периода. Хочу сразу оговориться: речь пойдет о тех событиях, в которых я принимал личное участие, мои оценки и выводы, характеристики конкретных лиц не всегда могут совпадать с общим мнением. По форме изложения – это серия рассказов, очерков, отдельных зарисовок.
           Итак, конец 70-х годов прошлого столетия характеризовался концентрацией негативных тенденций со стороны приграничных с СССР стран, отмечались конкретные случаи провокаций на наших границах. Накладывали негативный отпечаток на международную обстановку и ухудшение отношений с нашим «большим» соседом на Востоке – Китаем и события в декабре 1979 года в Афганистане. В этих условиях, в СССР возникла необходимость иметь в системе государственной безопасности свое подразделение специального назначения, способное проводить оперативно-боевые мероприятия на территории потенциального противника в любой точке мира.  
Идею создания такого подразделения высказал генерал-майор Юрий Иванович Дроздов, начальник Управления «С» (нелегальная разведка) Первого Главного управления во время встречи с Председателем КГБ СССР Ю. В. Андроповым. Именно он озвучил термин «разведчик специального назначения», который в отличие от разведчика, действующего под дипломатическим прикрытием в мирное время, способен выполнять острые разведывательные задачи в особых условиях и обладать более широким диапазоном знаний и навыков. По замыслу Дроздова, сотрудники этого подразделения должны уметь самостоятельно заниматься сбором необходимой информации, всесторонне оценивать ее, быстро принимать решения и в автономном режиме  безошибочно выполнять задачу.
          19 августа 1981г. на закрытом совместном заседании Совета Министров СССР и Политбюро ЦК КПСС высшее руководство страны приняло решение о формировании по легенде Отдельного учебного центра КГБ СССР (ОУЦ), на самом деле «Группы специального назначения «Вымпел», с задачей - проведения операций за пределами страны в «особый период». Основу подразделения  предполагалось сформировать из офицеров госбезопасности, имеющих опыт оперативной работы, знание иностранных языков и хорошую физическую и психологическую подготовку. В дальнейшей работе предполагалось тесное взаимодействие ГСН «Вымпел» с разведчиками-нелегалами.       
         Основу «Вымпела» составили офицеры КГБ СССР, имеющие опыт работы с агентурой и участие в боевых действиях в период нахождения в  командировках в Афганистане. Что касается меня, некоторые результаты моей службы позволяли рассматривать меня в качестве кандидата на зачисление в структуру. Это участие в совместной с УКГБ СССР по Ленинградской области реализации дела «Фотограф» по промышленному шпионажу, отмеченное благодарностью Председателя КГБ СССР Ю.В. Андропова. Хочу отметить, что по прошествии более 40 лет эта форма противоправной деятельности широко используется в конкурентной борьбе крупных компаний по всему миру и ведется в сфере высоких технологий, новых разработок и технических проектов. По удивительному совпадению, недавнее задержание с поличным советника главы «Роскосмоса» И.Сафронова при передаче иностранной разведке сведений о новых технических проектах и планах этой организации поразительно совпадает с «почерком» действий иностранной спецслужбы, выявленной в ходе расследования по делу «Фотограф».

          Кроме этого, в моем активе была результативная работа с кандидатом  на зачисление в нелегальную разведку «Сергеем». Спустя много лет мы встретились и он рассказал мне о многих наших общих знакомых, с кем я работал и знал по линии нелегальной разведки уже находясь в «Вымпеле». Для меня это был добрый знак и признание того, что мы не подвели друг друга.

          В 1980 году во время работы в УКГБ СССР по Куйбышевской области я был направлен в Польшу в составе группы студентов в туристическую поездку с легендой преподавателя Куйбышевского строительного института. В стране активно действовали польские профсоюзы «Солидарность». Это была моя вторая поездка в Польшу (первая состоялась в 1974 г. по линии ЦК ВЛКСМ). Мне пришлось своими глазами увидеть возрастание негативного отношения к СССР. Изменение общественного мнения в сторону «западных ценностей». Когда в отчете по командировке я указал все основные требования «Солидарности», которые были удовлетворены руководством страны, у начальства не оставалось сомнений в том, что Польшу ждут большие изменения.
          До момента вызова на собеседование по вопросу перевода во вновь создаваемое подразделение мне пришлось в качестве руководителя группы принимать участие в расследовании теракта в отношении главного конструктора Куйбышевского бюро автоматических систем (КБАС) Бережного И.С. По расследованию теракта работал специально созданный штаб, включавший в себя сотрудников УКГБ по Куйбышевской области и Центрального аппарата КГБ СССР. Во время работы штаба я познакомился с одним из будущих руководителей «Вымпела» Уколовым С.В., который в то время работал в ОТУ КГБ СССР. Работа была интересной, но завершить ее мне не удалось.
          Вот примерно с каким «багажом» я оправился на собеседование в Москву по поводу моего дальнейшего прохождения службы во вновь создаваемом подразделении «Вымпел». Основными сомнениями по принятию положительного решения у меня были - языковый барьер, незнание условий работы и отсутствие боевого опыта.

Глава 2. И сразу в бой

Когда собрали нас со всей страны,
Чтоб мы гадали - «чет» или «нечет»,
Не знали мы последствий той войны,
Не знали, что потом нас в жизни ждет…

            После короткого собеседования на аттестационной комиссии, в которую входили Козлов Э.Г., Савинцев Е.А., Царев Ю.В. и сотрудники Управления «С», я взял сутки на обдумывание решения по поводу зачисления в ОУЦ КГБ СССР и после некоторых консультаций, дал свое согласие. Из числа прибывших на собеседование в подмосковную Балашиху я был знаком только с Евгением Германовичем Блиновым, с которым в 1975 году проходил переподготовку на курсах КУОС в г.Ташкенте. В период прохождения собеседования, мне удалось познакомится с кандидатами на зачисление Завершинским А. и Лопатенко М. В беседе с ними я убедился, что в эту структуру подбираются не только сотрудники с боевым опытом работы. С Завершинским мы долго говорили об особенностях человеческой психологии,  умении влиять на поведение собеседника. Он немного рассказал о шаманах африканских племен вуду, деятельности японской секты «Аум Сенрике». По уровню владения материалами и подбором конкретных фактов я понял, что он хорошо разбирается в тематике.
           Сразу после возвращения в Балашиху мы приступили к подготовке к выезду в Афганистан. Она включала в себя изучение всех материалов о стране и обстановке. Информация поступала из многих источников: МИД, иностранной прессы, от сотрудников, вернувшиеся из командировок. Составлялись специальные словари выражений и терминов, краткие справки по районам действий предыдущих групп «Каскад». Срочно приводили в порядок «болячки», подтягивали спортивную форму. По совету прибывших из командировок занимались заготовкой соответствующих продуктов питания. Группы для выезда комплектовались по мере поступления новых сотрудников, прошедших собеседование. Точных  районов будущих действий мы не знали, были только направления: север, запад, центр, юг. Не было известно, кто полетит в передовой группе.    
            И вот 30 марта 1982 года, в составе передовой группы, мне посчастливилось вылететь в г. Кабул. Руководителем отряда «Каскад-4» был назначен заместитель начальника ОУЦ КГБ СССР полковник Савинцев Евгений Александрович.
 Грани личности этого человека мне пришлось узнавать в процессе нашего «кабульского» бытия. Это человек и руководитель огромного житейского и боевого опыта, главным девизом которого был - «Береги людей». Немногословный, никогда не позволявший себе повышать голос на собеседника, подчиненного, он удивительным образом мог убедить любого в необходимости того или иного решения. Его просьба, совет - это как приказ доходили до сознания сразу и не оставляли сомнений: так надо. По возрасту, мы все годились ему в сыновья, и это создавало некий элемент жизнедеятельности большой семьи. Позднее я написал о нем стихи и назвал их «Деду-90».

***

Не вспомнить сразу-сколько лет
Прошло с тех пор, когда в Кабуле были вместе,
Но вот шутливый псевдоним - «кабульский Дед»
До сей поры звучит с «морозовскою» песней.

Пытливый взгляд из-под седых бровей,
Уменье словом попадать не в бровь, а в глаз
И главный принцип «Береги людей!»
Вот чем запомнился наш Савинцев для нас.

Ему устав писала проза жизни,
Где каждый промах стоил очень много-
Ведь по «горячим» точкам Украины и России
Незримо пролегла его чекистская дорога.

Свой опыт и души богатство
Делил он с нами в радости и в горе
В стране Афганистан, где боевое братство
Ценилось больше, чем награда и здоровье.

Но время вдаль бежит неумолимо
И оценить его сейчас совсем не просто
Как незаметно стали мы седыми,
А наш учитель отмечает девяносто!

Живи как можно дольше, «Дед»!
Знай, мы всегда незримо рядом
И в веренице радостей и бед
Всегда найдем возможность обменяться взглядом!

***

      К сожалению, наш Евгений Александрович Савинцев после своего юбилея  13 декабря 2015 года ушел из жизни. Одно из последних пожеланий этого настоящего человека и воина было то, чтобы его похоронили на Николо-Архангельском кладбище вместе с его учениками и воспитанниками-«вымпеловцами».

        Передовая группа «Вымпела» летела в Афганистан на ИЛ-76. Как было принято, при пересечении воздушной границы мы дружно прокричали «Ура» и выпили по чарке. Вместе с нами в Кабул летела жена посла Табеева Ф.А. Экипаж самолета состоял из опытных летчиков, так как при заходе на посадочную полосу аэродрома Кабула нужно пролетать между двумя вершинами гор. Сразу после прилета и размещения на виллах у нас началась работа. Нужно было взять на учет все оружие, рассредоточенное по виллам, принять хозяйство от предшествоваников, решить множество бытовых проблем.
        Я с большим чувством благодарности вспоминаю сотрудника «Каскада-3» Губайдуллина Мансура Абдуловича, который помог мне ознакомиться с обстановкой и передать своих источников информации из числа афганцев. Он, в отличие от некоторых «каскадеров», проявлял исключительное внимание при передаче на связь своих «помощников», учитывая все, буквально до мелочей. Мансур помог подобрать мне удобную одежду, оборудовать машину для проведения встреч с источниками. В условиях Кабула это был наш «уазик» без номерных знаков, с темной ширмой, закрывающей боковые стекла и сиденья пассажиров. На переднем сиденье рядом с водителем усаживался переводчик, сзади в обусловленной «точке» из «мертвой зоны» на пассажирское сиденье на медленном ходу заскакивал источник. После проверочного маршрута машины выезжала в микрорайон, где проживали советские специалисты, работавшие в Кабуле по контракту (педагоги Кабульского университета, врачи, геологи), останавливалась в «закрытой» зоне  и через переводчика велась беседа на интересующие нас темы. Никаких записей не велось, содержание беседы по памяти нужно было изложить в отчете по возвращению на виллу.
        После окончания встречи и проверки на маршруте «десантирование» источника проходило в удобном для него месте и желательно в сумерки. У каждого источника было 2-3 «точки», он вызывал «каскадера» на определенную точку телефонным звонком на дежурного по вилле, указывая только время. Как правило, это была вторая половина дня, звонок выдавался примерно за 2-3 часа до встречи для возможности проверочных действий. Мы учитывали поразительную зрительную память афганцев (в этом пришлось убедиться не один раз) и постоянно работали над совершенствованием методов обеспечения безопасности своих источников. Мне пригодились знания английского языка, так как среди источников были студенты Кабульского университета, говорившие на английском.
        На одной из встреч с источником «Ахгар» (житель одного из «душманских» районов Кабула) он сообщил, что недавно из Пакистана вернулся его знакомый, который уходил туда вместе с отрядами душманов. Он подробно расспрашивал «Ахгара» об одном из сотрудников СГИ (служба безопасности Афганистана) Салаутдине, интересовался, на какой машине он возвращается с работы и в какое время, кто его сопровождает и т.п. После уточнения данных через наше Представительство КГБ было установлено, что Салаутдин был участником казни представителей подпольной маоистской группировки, действующей в Кабуле. Ранее мы получали через своих источников материалы об этой группировке, их инструкции по ведению подпольной работы. Тогда один из руководителей группировки ушел в Пакистан. В беседе с советником Салаутдина было выяснено, что он получил несколько писем с угрозами расправы над ним, а позднее у него была похищена сестра. Наша информация дополнила ситуацию о готовящемся теракте в отношении Салаутдина (он скрывал ее от советника, боясь последствий).
        Вскоре от «Ахгара» поступила информация о том, что из Пакистана прибыли еще два человека для совершения акта возмездия. «Ахгар» на встречах сильно нервничал, просил оружие для самозащиты (пистолет по-афгански «туфанча»). Мне даже пришлось подготовить для него неучтенный пистолет ПМ, но по указанию руководства, вооружать его было запрещено. Для реализации ситуации нам с Е.А.Савинцевым пришлось встретиться с одним из руководителей Представительства КГБ СССР полковником Дзюбой. На его вопрос, насколько я доверяю своему источнику и можно ли ему передать спецтехнику для документирования и записи действий участников готовящегося теракта, я ответил, что в условиях нынешнего Афганистана это очень рискованно.
 Дальнейшие события подтвердили это. После проведенной 40 армией  операции по зачистке ущелья Пандшер в сейфе одной из ячеек партии ИПА, захваченном в ходе операции, были обнаружены членские билеты партии ИПА, принадлежащие сотрудникам наружного наблюдения СГИ, которые «работали» по нам под руководством наших советников.
         Но предотвратить теракт нам все-таки удалось. Салаутдин был переведен на другое место работы с выездом из Кабула, а участников готовящегося теракта задержали на рынке Кабула под предлогом мобилизации в армию с последующим помещением их в фильтрационный лагерь.

       Большое значение в нашей работе придавалось изучению обстановки в окрестностях Кабула, где действовали бандформирования душманов (позднее их стали называть «моджахедами» - борцами за веру). В их задачу входило совершение диверсий на дорогах против армейских подразделений и объектов энергоснабжения, устранение партийных лидеров на местах. В зимний период часть из них пробиралась в Кабул и устраивалась на «зимние» квартиры. Некоторые даже сдавались в плен, чтобы по весне снова выйти «на тропу войны».

        На одной из встреч от источника «Фалол» (студент Кабульского университета) была получена информация, что на готовящуюся в конце года «лоя-джиргу» (собрание представителей афганской руководящей верхушки, куда прибывают и руководители бандформирований), собирается прибыть дальний родственник источника, который имеет отношение к одному из крупных бандформирований, действующих в окрестностях Кабула. Ожидается, что в лоя-джирге примет участие и известный поэт Лоэк. «Фалолу» было предложено под предлогом встречи с родственником пройти на эту встречу и сфотографировать некоторых известных руководителей бандформирований. Он был проинструктирован по линии поведения и способе съемки. «Фалол» выполнил задание и его снимки пополнили картотеку установленных руководителей бандформирований.

         Позднее «Фалол» на встрече сообщил, что у него появилась возможность выехать в СССР для поступления в нефтяной институт им. Губкина. Я пожелал ему успеха в дальнейшей учебе и предупредил, что возможно, к нему обратятся в институте от моего имени для выполнения какого-нибудь поручения, на что он ответил согласием. Соответствующее письмо было направлено в нужный адрес.
         У нас был установлен тесный контакт с Представительством КГБ в Кабуле, частью информации, помимо отправки ее по нашим каналам, мы делились с работниками Представительства по согласованию со своим руководством. Необходимость этого была продиктована нашими возможностями получать ее как бы «из первых рук». Вспоминается, как подробно знакомились сотрудники Представительства КГБ с информацией о готовящемся теракте в отношении Салаутдина, шутили со мной о том, что «надо вертеть дырку для награды». Но вскоре обстоятельства резко изменили ход нашей работы. Нагрянувшая комиссия из Управления «С» в приказном порядке запретила нам работу с источниками из числа афганцев, были уничтожены все черновые записи и документы по работе с ними. Позднее мы узнали, что в Иране в это время «ушел» бывший сотрудник Управления «С» Кузичкин и нам пришлось менять участки работы. Что до несостоявшейся награды за работу по предотвращению теракта, я не сожалею: значит не судьба.                    
        В редкие минуты перерывов от основной работы нам удавалось находить минуты для творчества. Как не вспомнить записи на «двухкассетнике» «Шарп» песен Игоря Морозова и Сергея Демяшова на нашей «гостевой» вилле, концерты нашего постоянного гостя – советника по комсомолу В.Акимова. Гитара, баян - это было у нас постоянным музыкальным сопровождением. Кстати, о популярности «каскадовских» песен того времени говорят подтверждающие примеры и факты. Однажды возникла необходимость отправить из Кабула в Герат в командировку наших офицеров Проценко С., Бугару Б. Приехав на аэродром мы поняли, что шансов у нас мало: Ан-12 забит ранеными и комсоставом  из числа афганцев. Ни уговоры командира экипажа, ни подарок в виде японских часов - ничего не помогло. Тогда за дело взялся наш «истинный» дипломат – Сергей Ольховой. Покружив с бортмехаником вокруг самолета  и обняв его за плечи, Сергей махнул нам рукой – «готово». Бортмеханик провел офицеров на борт и закрыл самолет. На обратном пути Сергей пояснил, что сначала он выяснил, кто откуда родом, а затем представился. Бортмеханик спросил, есть ли у нас новые «каскадовские» песни на компакт-кассетах, получил «добро» на их получение и ... пригласил нас на борт. Кстати, выезжая в отпуск, мы провозили их в багаже, под брендом «советская эстрада». Вначале на компакт-кассету записывались 2-3 песни советской эстрады, а затем шла наша «продукция».

При выезде в отпуск мы забирали с собой компакт-кассеты с нашими «каскадовскими» песнями, маскируя их под советскую эстраду. Вспоминается один случай, когда в гостях у нас был один из руководителей редакции «Комсомольская правда». Ему очень понравились наши записи и он клятвенно заверил, что сразу после возвращения из краткосрочной командировки он опубликует их в «Комсомольской правде». Увы, это было нереально. Только в 1989 году редакция «Комсомольской правды» выпустила сборник песен «Когда поют солдаты», где были опубликовано большинство песен наших «каскадеров» - И. Морозова, С. Демяшова, В. Иванова, а также других поэтов-песенников из «ограниченного контингента» Советской армии, находящейся в Афганистане.
          Случалось принимать участие и в «импровизированных» концертах. Представьте себе такую картину: в темноте, при свечах группа «каскадеров» держит в руках сборники песен. Ведущий - Алексей Музейник, громко объявляет песню по номеру страницы, а мы поем хором. Ситуация объясняется просто: мы празднуем День Советской армии 23 февраля, в Кабуле нет электричества, т.к. душманы постарались испортить наш праздник, но не получилось!

Глава 3. Кабульский дворец культуры и науки

          В Кабуле мы принимали участие в советнической деятельности и отдельных охранных мероприятиях. Меня прикрепили советником к начальнику политотдела Управления охраны членов Правительства ДРА «Насиму». С ним установились хорошие отношения, он во многом старался походить на нас, внимательно относился к рекомендациям и советам. «Насим» прошел школу тюрем и пыток и, несмотря на сравнительно молодой возраст, многое пережил.
          В Кабуле мне пришлось узнать и пережить смерть нашего Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева при довольно необычных обстоятельствах. В ноябре 1982 года в Кабуле было запланировано открытие Дворца культуры и науки, построенного с помощью СССР. Прибыла представительная делегация из Москвы, которую возглавляла председатель Советского общества дружбы с зарубежными странами Зинаида Михайловна Круглова и ее заместитель – почетный член Кабульского и Тегеранского университетов Энвер Мехдиевич Алиев. В Посольстве СССР Круглова высказала просьбу, чтобы ее в Кабуле охраняли русские. Выбор пал на наш «Каскад». Е.А. Савинцев выделил мне помощника А. Потапова и приказал обеспечить безопасность руководителя делегации. На виллу, где разместили Круглову, установили прямой телефон с нашей виллой и Посольством СССР и выделили автомобиль с водителем-афганцем. Во время поездок с Кругловой выяснилось, что она часто встречалась с Брежневым и хорошо знала его по периоду совместных международных поездок.
           Открытие Дворца было намечено на 10 ноября. Утром во время завтрака на виллу к Кругловой заехал представитель Посольства и сообщил ей о смерти Брежнева. Нужно отметить, что Круглова быстро проявила самообладание, выехала в Посольство и скорректировала весь порядок мероприятия. Был отменен концерт, сокращены приветственные речи, а открытый в Кабуле Дворец культуры и науки, по заявлению Кругловой, будет достойным памятником другу афганского народа Л. И. Брежневу.
             К сожалению, после нашего выхода из Афганистана этот памятник был разрушен, разграблен и превратился в пристанище наркоманов и бездомных нищих. По свидетельству современных посетителей Кабула из числа иностранцев, Дворец представляет жалкое зрелище и не претендует на роль культурного очага.

Глава 4. О наших отцах - командирах

          Как уже говорилось ранее, идея создания Группы «Вымпел» принадлежит генерал-майору Юрию Ивановичу Дроздову. Это он впервые ввел термин «разведчик специального назначения», который предусматривал действия этого исполнителя не на стадии реализации задания, а подключение его еще на стадии выработки решения. Юрию Ивановичу удалось убедить в то непростое время Председателя КГБ Ю.В.Андропова в необходимости создания такого подразделения. Передавая Дроздову подписанные документы о создании специального подразделения «Вымпел», Андропов произнес памятную фразу: «И чтоб равных ему не было!» Спустя более десяти лет эти слова легли в основу стихов, посвященных этому событию. Они называются «Патриарх»:

«Как оценить такое предложенье:
«Создай отряд, какому равных нет!»
Чтобы принять подобное решенье
Бесспорно, нужен опыт многих лет.
А как внедрить свой план огромный
В умы руководящих сил?
Мне кажется, что замысел подобный
Другой бы просто не осуществил.
Не будем говорить, как это сложно,
Ответственность какая на плечах.
Но оказался замысел возможным,
Так как его задумал патриарх.
Идти вперед и устранять изъяны,
Допущенные в схватках под ковром…
Не перечислить все чины и страны,
Где довелось ему быть в качестве ином.
Его заслуга в том, что он создатель
Отряда «Вымпел» для серьезных дел.
Он уважать, ценить его заставил,
Чего впоследствии никто уж не сумел!

         Первым командиром Группы «Вымпел» был участник штурма дворца «Тадж-Бек» в Кабуле Герой Советского Союза Эвальд Григорьевич Козлов. Э. Г. Козлов был одним из тех, кто решал множество организационных задач. Его крыла тая фраза: «Нам трудно помешать» вселяла в сотрудников «Вымпела» чувство уверенности и правильности принимаемых нами решений. По аналогии с командирским местом у штурвала флагманского корабля, мне показалось уместным представить Козлова за штурвалом самолета, набирающего высоту в небе. Так родились стихи о первом командире нашего «Вымпела». Они называются «Командир»:

«Судьба, как видно долго выбирала,
Как обозначить наш отряд
Вначале тщательно его зашифровала:
В Афганистане назывался он «Каскад».
Командировки и ученья-все бывало,
Нам всем пришлось немало испытать.
Но вот у командирского штурвала
Козлову первому досталось постоять.
Не все друзья из «перестройки» с честью вышли
Как сталь клинка жизнь закаляла нас,
Но гордое названье- «Вымпел»
Нас поднимало на крыло не раз.
О нем у нас сложилось четко мненье-
Уменья, выдержки ему не занимать!
Осталось в памяти простое изреченье:
Он говорил: «Нам трудно помешать!»
Какие б песни мы сейчас не пели,
Я откровенно вам скажу, друзья-
Для «вымпеловцев» он остался первым,
Кто взял штурвал и резко вывел на себя!

       Группе «Вымпел» очень повезло, что настоящим «прорабом»  строительства и формирования подразделения был полковник Евгений Александрович Савинцев. В стихотворении «Деду 90» были выделены черты его характера, мудрость и человечность. Наверное, успех любого дела зависит от того, насколько в нем принимают участие опытные и профессионально подготовленные руководители, умеющие научить, потребовать и показать многое на личном примере. Таким руководителем, по мнению многих наших «вымпеловцев» был Савинцев.

      Одним из командиров Группы «Вымпел» был Борис Петрович Бесков, сыгравший решающую роль в судьбоносное для страны и подразделения время. Опытный, профессионально подготовленный офицер, умел грамотно и всесторонне оценить обстановку и принять взвешенное решение. События 1991-1993 г.г., когда «Вымпел» оказался не у дел и решения по его задействованию не отличались продуманностью и целесообразностью из-за царившей неразберихи, показали уровень профессиональной подготовки Б.П. Бескова, как руководителя и организатора. В стихах «Решение», посвященных Б.П.Бескову, это отражено.

«Когда приходит в жизни час,
И нужно принимать решенье,
То вспоминать приходиться не раз,
Что значит иногда секунды и мгновенья…»
Он был одним из наших командиров,
Когда пришлось решенье принимать,
Чтоб соблюсти, по-офицерски, честь мундира,
Но, в основном, излишней бойни избежать.
«Совет в ОУЦе» дал ответ:
«На безоружных «Вымпел» не пойдет!»
А мысль сверлила мозг: «Пройдет немного лет,
«Тогда, быть может, кто-то нас поймет!»
Потом все это «сверху» оценили,
Раздали сразу же «всем сестрам по серьгам»
И все, что мы в ученьях накопили,
Оказывается, не нужно было нам.
События и годы отшумели,
Но помнится нам Бескова наказ:
«Коль ты решился на большое дело,
Подумай прежде и отмерь семь раз!»

Дорогие боевые друзья!

26 февраля исполнилось 100 лет со дня рождения легендарного разведчика Савинцева Евгения Александровича - основателя Группы «Вымпел», который подготовил и воспитал целую плеяду профессионалов разведки специального назначения.

Спасибо тебе, Учитель, за нашу счастливую путевку в Жизнь! Помним, уважаем и продолжаем твоё Дело!

Савинцев Евгений Александрович родился в уездном сибирском городе Томске 26 февраля 1925 г. Время было лихое и тяжелое. Семья была большая и дружная, Женя был девятым ребенком. Жили бедно. В поисках лучшей жизни семья Савинцева перебралась в Новосибирск, где в 1940 году он заканчивает восьмилетку. По окончании школы вместе с классом приходит на оборонный завод.
Началась Великая Отечественная война. Евгений ищет возможность попасть на фронт и в 16 лет поступает в 10-ую Специальную артиллерийскую школ. В 1943 г. поступает в Киевское артиллерийское училище, к этому времени эвакуированное в г. Красноярск. В 1944 г. после освобождения Киева Евгений командируется в Киев, где его назначают старшиной артиллерийской югославской батареи, где он и получил первый командирский опыт.
Твердый характер, железная дисциплина, упорство в сочетании со смекалкой, смелостью и решительностью привели к тому, что его заметили и откомандировали в Москву на подготовку в школу военной контрразведки «Смерш».

После окончания школы в 1946 году 21-летний Евгений направляется на Украину в город Тернополь. Хотя война была закончена, на территории западной Украины она продолжалась еще долгое время. Так как Савинцев был активным участником оперативно-войсковых операций по выявлению, разработке и уничтожению незаконных вооруженных формирований, его деятельность не остается незамеченной.

В 1949 году Евгений Александрович переходит на службу в МГБ. После личной встречи с легендарным разведчиком П.А.Судоплатовым, который оценил боевые заслуги Евгения Александровича, он был переведен на службу в Управление нелегальной разведки. Началась нелегкая подготовка для оперативной работы в зарубежных странах.
Язык, нравы, обычаи, особенности стран пребывания - все изучено. Далее начинаются закрытые страницы жизни Савинцева, неоднократно находившегося в странах со сложной оперативной обстановкой и участвующего в спецоперациях, связанных с угрозой жизни. Очевидно, лет через 50 наши потомки узнают о деятельности и обо всех его операциях. Он исколесил всю Европу - был в Норвегии, Финляндии, Швеции, Англии, Швейцарии, Италии, Германии, Австрии, Чехословакии и в других странах. Без особого отрыва от службы в 1961 году успешно окончил Высшую Школу КГБ.
Закрытые страницы жизни таят в себе и личные истории. В 1958 году в ГДР Евгений знакомится с чудесной русской девушкой из Калининграда по имени Светлана, которая работала в этом же ведомстве. Начинается служебный роман, продолжавшийся почти 60 лет. От этого замечательного союза сейчас в нашем строю два настоящих русских парня, которые так же, как и их родители, свободно говорят по-немецки.
Наступил 1980 год. Савинцев возвратился из ГДР в Советский Союз. Предстояла трудная работа по созданию и формированию в органах государственной безопасности штатного подразделения специального назначения.
Евгений Александрович вспоминал: «…задачу я получил сложную и какую махину предстояло сдвинуть с места, страшно представить! Надо было продумать вопросы финансирования, размещения, вооружения, снаряжения, всестороннего обеспечения, обучения, а главное, подобрать сотрудников, отвечавших требованиям, которые сформулировал тогда Председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов одной жесткой фразой: «Чтоб равных им не было!».
К 19 августа 1981 года Савинцев подготовил пакет документов по созданию уникального подразделения. Ему пришлось тщательно проанализировать большое количество материалов о деятельности партизанских и диверсионных отрядов в годы Великой Отечественной войны. Он изучил опыт 4-го Главного управления НКВД, которым руководил генерал Судоплатов, деятельность Отдельной мотострелковой бригады особого назначения, в которой было двадцать четыре Героя Советского Союза, тактику и способы действий западных подразделений: американской «Дельты» и немецкой ГСГ-9. Пригодился и его собственный боевой опыт.
Начальник нелегальной разведки генерал-майор Дроздов Ю.В., как идеолог создания подразделения, решил, что Группа, подобно боевому кораблю, должна иметь яркое и символичное название. Евгений Александрович предложил - «Вымпел», как когда-то было обозначено нереализованное им дело оперативной разработки. Юрию Ивановичу название пришлось по душе. Местом постоянной дислокации по настоянию Евгения Александровича была выбрана территория бывшей 101-ой разведшколы, где в то время находились Курсы усовершенствования офицерского состава, что было удобным для подготовки будущих разведчиков-диверсантов.
Савинцев Е.А. согласно штатного расписания был сотрудником ГСН «Вымпел» под №1. Сформированный им за три месяца первый оперативно-боевой отдел в составе 82 человек прошел ускоренную подготовку на КУОС и уже в апреле 1982 года во главе с полковником Савинцевым был переброшен в Афганистан, где получил первое боевое крещение.
Отряд из состава Группы специального назначения «Вымпел» носил кодовое название «Каскад-4» и выполнял задачи по оказанию помощи руководству ДРА в выявлении и пресечении подрывной деятельности контрреволюционного подполья и террористических групп, а также в становлении и укреплении национальных органов безопасности. При умелом руководстве Евгения Александровича Отряд выполнил все поставленные задачи и за год ежедневных оперативно-боевых операций потерял в ожесточенном бою лишь только одного геройски погибшего прикомандированного бойца-пограничника Юрия Тарасова, который навечно внесен в списки части.
Полковник Савинцев прослужил в должности 1-го заместителя начальника Группы «Вымпел» семь лет, с момента ее образования 19 августа 1981 года и до декабря 1988 года. Именно этот период можно считать одним из самых результативных и насыщенных в истории подразделения, когда создавалась основа разведки специального назначения. Это были годы формирования и становления, годы напряженной учебы и реальной боевой работы, годы создания интеллектуального спецназа в нелегальной разведке, о многих операциях которой в силу специфики задач, выполняемых Группой, еще долгое время придется умалчивать.

После ухода в отставку Савинцев Е.А. 20 лет бессменно возглавлял Фонд «Содружество ветеранов и сотрудников спецслужб «Вымпел», который символично был создан 6 декабря 1995 года в день прославления Великого полководца Святого благоверного князя Александра Невского, не проигравшего ни одного сражения и защитившего Русь от западного нашествия и уничтожения Золотой Ордой.
Евгений Александрович активно и с чувством высокой ответственности занимался военно-патриотической работой и сохранением исторического наследия Группы специального назначения «Вымпел».
23 февраля 2000 года Президент Российской Федерации В.В.Путин вручил Е.А. Савинцеву Орден Почета за беззаветное служение своей Родине и создание легендарного подразделения.

Евгений Александрович постоянно наставлял нас такими словами:
-«…каждого сотрудника оценивать по делам, а не по словам!»;
-«…разведчик специального назначения - это «скальпель» в руках опытного «хирурга»-руководителя»;
-«…оперативные знания, опыт, традиции и боевой дух, которые закладывались в фундамент Группы «Вымпел», будут востребованы будущими поколениями разведчиков специального назначения»;
-«…Великая Россия должна обладать сильными «инструментами» для защиты своей независимости и безопасности!»
Эти напутствия Савинцева Е.А. легли в основу общественной деятельности Ассоциации Группы «Вымпел».

Дорогой наш Командир, Учитель и «Дед»! Мы свято выполняем твой наказ: «Вымпел» - жил, «Вымпел» - жив, «Вымпел» - будет жить!!!

Гений разведки специального назначения

Говорят: «Гениями не рождаются, гениями становятся!» Гениальность - это высшая степень проявления человеческих способностей, но вот как этого достичь? Наверное, гений - это сочетание таланта и трудолюбия. Думаю, что прежде всего - трудолюбия. Попробуем убедиться в этом на примере жизненного пути близкого и хорошо известного нам человека. Речь, конечно же, идет о генерал-майоре Дроздове Юрии Ивановиче - идеологе создания разведки специального назначения.

Трудно объективно оценить таланты и способности такого заслуженного человека, а вот проанализировать жизненные этапы становления личности, формирования характера, темперамента, знаний, навыков, профессионализма, вероятно, возможно. Чтобы понять, как зарождалась у Дроздова гениальная способность быстро принимать решения и брать на себя всю тяжесть ответственности за их последствия, как проявлялась настойчивость и решительность в достижении поставленной цели, надо внимательно просмотреть его жизнь с юношеского возраста. Рискнем, ведь наше дело благородное.

Из рассказа Юрия Ивановича о детстве, он вспоминает: «Я любил провожать на железнодорожной стации города Минска уходящие поезда - это было пробуждение во мне духа странствий, страсти к скитаниям, к непоседливой жизни». Так у Юрия зарождалась романтика, а без нее в разведке никуда! Трудности изучения в украинской школе в Харькове «иностранного языка» побудили Юрия к поиску способа преодоления этой проблемы. «Помогли книги. Я стал читать по-украински и полюбил этот живой и интересный язык. Начал заниматься в различных кружках: зоологическом, исследовательском, в драматической студии харьковского театра русской драмы», - рассказывал Юрий Иванович, подчеркивая свою постоянную потребность, как в изучении языка, так и в расширении кругозора.

«Первые 12 лет жизни я рос болезненным мальчишкой. Перенес, кажется, все болезни. Донимали меня воспаление легких и всевозможные осложнения. Выживание в суровых условиях воинской части и солдатская каша положили конец всем моим недугам», - вспоминает Дроздов о своей физической закалке. «Мне было 14 лет, когда отец положил передо мной книгу «Артиллерия» и сказал, что это моя профессия», - так Юрий осознанно принял рекомендацию отца и был зачислен в специальную артиллерийскую школу! Им был сделан осознанный выбор жизненного пути - военная служба.

Великая Отечественная война застала Юрия на танкоремонтном заводе, куда курсанты специальной артиллерийской школы были направлены с началом боевых действий. «В этот период жизни я пережил строгое обсуждение меня на комсомольском собрании за попытку самовольно сбежать на Сталинградский фронт», - скромно рассказывает о своем решительном поступке в своих мемуарах Дроздов. Это было первое проявление его юношеского патриотизма и принятия первого смелого самостоятельного решения.

На фронт Дроздов попал только в 1944 году, когда закончил Ленинградское артиллерийское училище и отказался от должности командира учебного взвода. На войне он был командиром огневого взвода противотанкового дивизиона одной из гвардейских дивизий 1-го Белорусского фронта. За взятие Берлина и личное мужество в уличных боях Дроздов в 19 лет получил первую государственную награду - орден Красной Звезды. Но, обладая природной скромностью, как удивительно он об этом вспоминает: «Никаких геройских подвигов в ходе боевых действий мне совершить не пришлось. Война - это страшная кровавая работа, тяжелая и безжалостная, и, чтобы выжить самому и другим, я старался делать ее добросовестно…»

После войны Дроздов служил в Германии и Прибалтийском военном округе помощником начальника штаба артиллерийского полка. В 1952 году поступил в Военный институт иностранных языков в Москве, который закончил с блестящим знанием немецкого и английского языков. Эти способности к языкам для Юрия Ивановича стали главным поводом к приглашению его в 1956 году на дальнейшую службу в Первое Главное Управление КГБ. «Сделанное предложение меня заинтересовало, так как позволило бы использовать на практике полученные в ВИИЯ знания, увидеть другие страны. Но стать разведчиком-нелегалом я отказался, сославшись на возраст и броский внешний вид», - вспоминал Дроздов о своих первых беседах в органах государственной безопасности и дипломатичном отклонении от, казалось бы, заманчивого предложения. А ведь в КГБ отказы никогда не приветствовались! И, тем ни менее, обойтись без нелегальной разведки Дроздов не смог.

Начал он свою службу в нелегальной разведке рядовым сотрудником, и за это ему тоже пришлось побороться. Суть проблемы была в том, что ему по приезду в Берлин хотели поручить заниматься переводами, а не делами оперативного подразделения. Дроздов отказался быть просто переводчиком и попросил отправить его на Родину. И только прозорливость генерала А.М. Короткова, который разглядел в офицере будущего легендарного разведчика, спасла Юрия Ивановича от досрочного откомандирования. Он был направлен под руководство начальника документального отдела нелегальной разведки В.И. Кирюхина. Так началась служба молодого разведчика. По мнению Дроздова, работа по созданию документов прикрытия «…требовала огромных знаний и предусмотрительности, чтобы ожила, заговорила и принесла пользу придуманная и задокументированная жизнь «иностранца», в которого превращался наш разведчик». Замечательная плеяда руководителей в нелегальной разведке: Т.Н.Бескровного, Н.М.Горшкова, Н.А.Корзникова, Б.Я.Наливайко, С.И.Буянова, А.А.Корешкова способствовала быстрому становлению Дроздова как разведчика.

Чтобы преодолеть неуверенность в знании немецкого языка Дроздов, по его рассказам, «…часами мотался по Западному Берлину, слушал речь немцев, впитывал эмоциональную окраску, старался перенять манеру поведения. Большую пользу принесли мне слушание лекций по искусству подражания в западногерманской театральной школе». Все это понадобилось Юрию Ивановичу, когда ему пришлось участвовать в оперативной игре с ФБР в качестве Юргена Дривса - двоюродного брата Рудольфа Ивановича Абеля. Вот когда пригодились безупречное знание немецкого языка, артистические способности и умение договариваться, проявляя при этом целенаправленную настойчивость и дипломатическую корректность. Мало кому известно, что именно «Юрген Дривс» в личной беседе через адвоката Д. Донована предложил ФБР обменять Р.И. Абеля не только на Г.Пауэрса, но и еще на двух американских агентов, арестованных в Восточном Берлине, что привело к успешному завершению операции.

Личное участие Дроздова в этой операции дало ему возможность заняться подготовкой достойной замены Абелю - нелегала «Георгия». Для проведения операции по выводу на Запад нашего нелегала Дроздов стал «инспектором Кляйнертом». Снова пригодилось знание немецкого языка, умение документировать жизнь «иностранца», а главное - в нужном месте, в нужную фирму, нужному человеку предложить нужного специалиста. Удачное внедрение «Георгия» привело к переменам в работе Дроздова, и по решению руководства он занялся вербовкой агентуры для обеспечения деятельности нелегалов. «Я изъездил всю Германию вдоль и поперек, внимательно приглядываясь к людям, их нравам и привычкам. «Георгий» выехал из Германии в третьи страны, а затем в США, где проработал почти 15 лет. Американские и немецкие спецслужбы были очень заинтересованы в том, чтобы узнать его легенду, место работы, его связи и установить, кто же он был на самом деле, как смог преодолеть все преграды и стать своим». Юрий Иванович напутствовал: «Весьма важно долгие годы, а может быть и никогда, не раскрывать детали деятельности в своих мемуарах, рассказах и интервью!» (из личной беседы).

На непростом служебном пути Юрия Ивановича было много крутых поворотов, неожиданных предложений, сложных задач и непредсказуемых решений. Он с достоинством принимал все испытания и с честью выходил из труднейших положений. Главным вдохновителем и надежным тылом была его жена Людмила Александровна. Об их взаимной любви и семейной дружбе можно было бы написать не один роман, но лучше всего об этом сказал сам Дроздов: «Все 35 лет, отданных разведке, жена была рядом со мной. Она умеет молчать, напряженно ждать и ждать, ограничивая себя из-за моей работы во многом. Почти всем в своей жизни я обязан своей жене, ее умению быть рядом с человеком тревожной судьбы».

После возвращения из Германии для Дроздова наступило очередное испытание, когда ему не нашли места в центральном аппарате нелегальной разведки из-за расхождения его взглядов по организации работы с нелегалами, и он был направлен на курсы усовершенствования оперативного состава (УСО). В декабре 1963 года неожиданно учебу Дроздова прервали и направили в командировку в Китай. Почему именно его без знания китайского языка направили в эту страну стало понятно, когда из-за обострения советско-китайских отношений возникла острая необходимость организации разведывательной работы по КНР, которую прекратили еще в 1949 году. Именно Дроздову пришлось создавать новую агентурную сеть, потому что всю предыдущую передали органам безопасности Китая, как временным союзникам. И это была ошибка, которую надо было срочно исправлять. Сложность выполнения такой задачи заключалась еще и в том, что все сотрудники спецслужб КНР проходили подготовку в СССР и отлично знали все способы, методы и тактику нашей оперативной деятельности. Четыре года пришлось Юрию Ивановичу руководить нашей резидентурой в Пекине в самых сложных условиях, а порой и критических ситуациях. И как его напутствовал перед поездкой начальник Первого главного управления генерал А.М. Сахаровский, Дроздову пришлось проявить не только терпеливость и осторожность в сохранении советско-китайских дипломатических отношений, но твердость и решительность и даже личное мужество и выдержку, будучи заблокированным в свой автомашине разъяренными хунвейбинами, пытавшимися штурмовать здание нашего посольства и торгпредства. В трудные годы «культурной революции» в Китае Юрий Иванович приобрел незаменимый опыт оперативной работы в сложной военно-политической обстановке и блестяще справился с поставленной ему задачей, реанимировав разведдеятельность в Китае. Не случайно Ю.В. Андропов попросил Дроздова, помимо оперативного отчета, написать свои личные впечатления об особенностях работы в КНР. Этот документ впоследствии вернули в Центр с множественными пометками и подчеркиваниями, потому что он представлял интерес, как для сотрудников КГБ, так и для руководителей государства.

Юрий Иванович по вопросам службы имел опыт рабочих встреч с А.А.Громыко, Б.Н.Понамаревым, В.М.Чебриковым, В.А.Крючковым, но особыми были личные встречи с Ю.В. Андроповым. Первая такая встреча была в 1964 году, когда Дроздов через полгода работы в резидентуре в Пекине прибыл в Москву для доклада о ситуации в Китае. Следующая встреча уже была по возвращению из командировки, когда Андропов стал Председателем КГБ. Он сначала назначил Дроздова на китайский отдел ПГУ, а затем вернул в Управление «С» в качестве заместителя начальника нелегальной разведки. В конце 1974 года после выполнения очередного задания при возвращении в Москву через Нью-Йорк Дроздову довелось встретиться с нашим резидентом Б.А. Соломатиным и познакомиться с обстановкой в США. Опираясь на агентурные и оперативные данные, свои личные наблюдения, оценивая складывающуюся ситуацию в советско-американских отношениях как сложную, Юрий Иванович проявил инициативу и высказал целый ряд предложений по переходу к более активным формам работы, о чем резидент незамедлительно сообщил в Центр.

В начале 1975 года начальник Управления «С» В.А. Кирпиченко и Ю.И. Дроздов были на докладе у Начальника ПГУ КГБ СССР В.А. Крючкова, который неожиданно предложил Юрию Ивановичу возглавить нашу резидентуру в Нью-Йорке вместо Б.А. Соломатина и активизировать оперативную работу, которая должна носить наступательный характер. Четыре года в напряженной оперативной обстановке с постоянным риском, но изобретательно и результативно Ю.И. Дроздов и возглавляемая им резидентура противостояли подразделениям ФБР и ЦРУ. В период работы в Нью-Йорке Дроздову пришлось пережить и отстоять свою точку зрения в отношении предательств советских сотрудников в ООН Шевченко и Лащинскас. Он неоднократно предупреждал Центр о своих подозрениях и докладывал о признаках работы этих граждан на американцев, не боясь их высокопоставленных покровителей в Москве. Позднее Ю.В. Андропов ему сказал: «В деле Шевченко ты был прав. Это наша вина. Наказывать тебя за него никто не будет, но и Громыко мы не снимем!».
В октябре 1979 года Дроздов вернулся в Москву на прежнюю должность заместителя начальника нелегальной разведки и уже через несколько дней был на приеме у Ю.В. Андропова, который предложил ему возглавить Управление «С» вместо В.А. Кирпиченко. Председатель КГБ рекомендовал Дроздову: «Внутри подразделения можешь делать, что хочешь, но Управление «С» должно найти свое должное место в разведке. Нелегальная разведка должна жить и работать по своим законам и правилам, быть максимально автономной…». В связи с этим Андропов предоставил Дроздову право напрямую информировать его и руководство страны в случаях, когда это продиктовано интересами безопасности нелегальной разведки. Так, Юрий Владимирович оказал полное доверие Юрию Ивановичу в вопросах профессиональной деятельности. Это в дальнейшем имело судьбоносное значение для создания разведки специального назначения. С одной стороны, данная привилегия Ю.И. Дроздову позволяла быстро и эффективно работать, с другой, осложняло его отношения с информационным подразделением и лично с руководителем ПГУ В.А. Крючковым, который ревниво относился к прямым контактам Андропова и Дроздова (из личной беседы).

В аналитическом плане Андропов попросил Дроздова обратить особое внимание на Афганистан. Юрий Иванович еще будучи резидентом в Нью-Йорке большое внимание уделял изучению активности ЦРУ по влиянию на политическую жизнь в Афганистане, в частности, их противодействию власти Тараки. Но главной целью США, по мнению Дроздова, была дестабилизация обстановки у южных рубежей нашей страны и стратегические интересы США прежде всего в Таджикистане - уникальной кладовой всей таблицы Менделеева и особенно огромного месторождения урановой руды в предгорьях Памира. 14 ноября 1979 года Дроздов был назначен на должность Начальника Управления «С» и, еще не успев принять дела, уже 19 декабря по заданию Андропова вылетел в Афганистан. В считанные дни Дроздову пришлось тщательно проанализировать и вникнуть в детали военно-политической и оперативной обстановки в Кабуле, наладить взаимодействие с руководителями посольства, представительства КГБ, Министерства обороны и внести свои коррективы в план проведения готовящейся военной операции. Во время служебного совещания многие выразили сомнения в возможности положительного исхода запланированной операции, только Юрий Иванович уверенно заявил: «Почему невозможно? Надо войти в «бутылку» (так внешне с высоты выглядел дворец Тадж-Бек) и все начать оттуда!».

Никто кроме него не знал и не мог знать, что внутри объекта у нас были надежные помощники, большая надежда была именно на них, вплоть до решения главной задачи совсем невоенным путем (из личной беседы). Но из-за подозрительности и недоверия Джандада, начальника личной охраны Х. Амина, советским представителям оперативный вариант операции не удался, и пришлось принимать решение по штурму дворца и других объектов в Кабуле. Тем не менее, даже в этой напряженной обстановке перед боем Дроздов как удивительный психолог и умелый руководитель подбодрил разведчиков-диверсантов простыми, но очень действенными словами: «Ну, что похулиганим, ребята, а то что-то засиделись!» Ю.И. Дроздов взял на себя всю полноту ответственности за корректировку и реализацию плана операции «Шторм 333». За успешное руководство операцией Юрий Иванович был внесен в наградные списки Героев СССР, но осознанно отказался от этой высокой награды в пользу другого боевого офицера, объясняя это так: «Если бы я стал Героем, то лишился бы возможности 12 лет руководить нелегальной разведкой, а она была смыслом моей жизни!» (из личной беседы).

Именно Дроздов после успешного завершения смены режима Амина в Афганистане предложил Андропову создать постоянно действующее подразделение специального назначения в органах государственной безопасности. Решительно и аргументированно он обосновал это необходимостью в период обострения «холодной войны» решать подобные задачи за рубежом, а также предусмотреть задействование этого подразделения в случай наступления «особого периода». Руководство нашей страны неоднократно рассматривало вопрос о создании противовеса силам специального назначения стран НАТО. Однако против такой идеи выступал наш министр обороны, объясняя свою позицию наличием спецназа ГРУ и его способностью решать любые задачи. Как же Дроздову удалось убедить председателя КГБ, а через него и руководство страны, создать это уникальное подразделение!?

Дроздов в течение полутора лет добивался этого решения через Ю.В. Андропова (из личной беседы) и только 25 июля 1981 года состоялось закрытое совместное заседание Совета министров СССР и Политбюро ЦК КПСС, на котором было принято решение о создании в Комитете Государственной Безопасности СССР отряда специального назначения для проведения операций за рубежом, а 19 августа был издан соответствующий приказ КГБ СССР. Эта дата считается днем образования «Группы специального назначения КГБ СССР «Вымпел». Он принял мудрое кадровое решение, назначив основным «прорабом» строительства и формирования универсального подразделения опытного в оперативно-боевом плане разведчика полковника Е.А. Савинцева. Именно Евгений Александрович смог реализовать идею Дроздова и создать действительно интеллектуальный спецназ (из личной беседы).

Юрий Иванович сам об этом говорил так: «Главная особенность «Вымпела» состояла в том, что это была сила думающая, умеющая самостоятельно осмыслить любую задачу, принять правильное решение и воплотить его в жизнь». Он хорошо усвоил слова Андропова: «Создавай! И чтоб равных им не было!» и добился этого! Главные критериями «вымпеловцев», исходя из требований Дроздова, были профессионализм, уверенность в своих боевых товарищах, надежность и готовность к самопожертвованию (из личной беседы). Юрий Иванович объяснял это просто: «Мы учили сотрудников «Вымпела» тому, что требуется на войне». Стратегически дальновидным было его решение по привлечению к подготовке «Вымпела» известных разведчиков-диверсантов П.А. Судоплатова и И.Г. Старинова, а также организация совместной работы по отдельным операциям с нелегалами с учетом рекомендаций таких легендарных разведчиков как А.Н. Ботян, Г.А. Вартанян, А.М. Козлов, Ю.А. Шевченко. Именно их помощь была важна для создания не просто боевого спецназа, а оперативно-боевого подразделения с глубоким знанием иностранных языков, страноведения, всех видов оперативной, информационно-аналитической и психологической подготовки, умением выполнять задачи в полном автономном режиме (из личной беседы). Ю.И. Дроздов вложил весь свой личный оперативный опыт и интеллект в это уникальное подразделение, для которого не было слово «невозможно»! Именно Юрий Иванович, используя силы и средства разведки специального назначения, смог организовать возвращение на Родину наших дипломатов, захваченных террористами в Бейруте, обмен и возвращение на Родину нашего легендарного разведчика-нелегала Героя России А.М. Козлова и помощь десяткам наших граждан, оказавшимся в чрезвычайной ситуации за рубежом (из личной беседы).

Ю.И. Дроздов стал гением разведки специального назначения не только потому, что был талантлив, а прежде всего благодаря своему добросовестному отношению к работе, трудолюбию, способности совершать самостоятельные смелые поступки, отказываться от привилегий и оставаться верным своим целям, не гнаться за славой, сохранять природную скромность и дипломатическую корректность, уважать и заботиться о своих товарищах по службе, уметь быстро принимать нестандартные решения и брать на себя ответственность за их результаты, проявлять выдержку и мужество в экстремальных ситуациях, настойчивость и уверенность в своих действиях, быть преданным своей главной в жизни профессии разведчика, беззаветно любить свою Родину и быть истинным патриотом без права на славу, во славу Державы! Воистину, гениями не рождаются, гениями становятся!

С глубоким уважением к Ю.И. Дроздову,
его ученик и последователь, ветеран первого поколения «Группы специального назначения «Вымпел» Валерий Попов в соавторстве с боевой спутницей полковника Е.А.Савинцева - Светланой Александровной.

Ветераны разведки специального назначения

Евтодьев Иван Павлович

Участник ВОВ, доброволец, участник боевых действий в Афганистане.
Родился в декабре 1924 года. Свой славный и героический путь Иван Павлович начал с того, что в первые дни войны, «приписав» себе лишний год, отправился на фронт, в пехотную часть рядовым в действующую армию (Крымский фронт). Был тяжело ранен. Затем служил в погранвойсках. Окончил Военный институт иностранных языков Советской Армии (немецкий и чешский языки).
С 1951 года проходил службу в Бюро №1 МГБ СССР. Первыми руководителями, учителями и наставниками были начальник Бюро генерал-лейтенант П.А. Судоплатов, его заместитель полковник А.М. Коротков и начальник отдела Герой Советского Союза полковник Е.И. Мирковский.
Практически вся служебная деятельность Ивана Павловича связана с линией осназа внешней разведки. После работы в центральном аппарате последовали командировки в Австрию, ГДР и ФРГ. В 1980-1981 годах, будучи заместителем начальника 8-го отдела Управления «С» ПГУ, принимал активное участие в организации боевой деятельности спецподразделения КГБ в Афганистане, содействовал выработке его тактики, агентурной разработке бандформирований, а также осуществлял помощь по советнической линии афганским партнерам.
Награжден орденами и медалями СССР, Афганистан и ГДР, знаком «Почетный сотрудник госбезопасности».

Глотов Василий Степанович

Родился в 1926 г. Участник Великой Отечественной войны, боевых операций против ОУН на Волыни, боевых действий в Афганистане, писатель. Служил в 8-м ГУ КГБ СССР. С 1962 г. - сотрудник 13-го отдела при ПГУ КГБ СССР. С 1980 г. - заместитель начальника кафедры специальных дисциплин КУОС КГБ СССР. С января по июль 1980 г. - временно исполняющий обязанности начальника КУОС. Награжден орденом «Отечественная война» II степени, медалями. Почетный сотрудник госбезопасности. Почетный радист СССР.

Ботян Алексей Николаевич

Алексей Николаевич Ботян родился 10 февраля 1917 года. Он встретил Вторую мировую войну 1 сентября 1939 года. Сражался в рядах польской армии в составе зенитного расчета. Свой боевой счет открыл в первый же день войны, сбив гитлеровский "Юнкерс". При обороне Варшавы довел их число до трех.
Потом Польша капитулировала, воинская часть, в которой он служил, сдалась Красной армии, освобождавшей ранее оккупированные поляками западные территории Белоруссии и Украины, чтобы эти земли не достались фашистам. Так Ботян стал советским гражданином.
С началом Великой Отечественной войны его зачислили в разведывательную школу в составе ОМСБОНа (отдельной мотострелковой бригады особого назначения), где он прошел подготовку к заброске на временно оккупированную фашистами территорию. Учился полтора года, в качестве практических занятий в период битвы за Москву проходил боевую практику, участвуя в рейдах по тылам противника в Подмосковье.
В 1943 году в составе разведывательно-диверсионного отряда "Олимп" под командованием капитана госбезопасности Виктора Карасева Ботяна направили в район украинского города Овруч Житомирской области.
В сентябре 1943-го под непосредственным руководством Ботяна прошла операция по взрыву Овручского гебитскомиссариата (областной администрации) в тот момент, когда там собрались представители инспекции и матерые спецы по борьбе с партизанами, прибывшие из Германии. Погибло около 80 гитлеровских офицеров.
В январе 1945 года "лейтенант Алеша" (так называли Ботяна местные жители) совершил то, что он считает главным достижением своей жизни. Ему удалось узнать о замысле фашистов подорвать плотину водохранилища на реке Дунаец. Разлившаяся вода должна была остановить наступление советских войск. При этом под угрозой затопления оказывался польский город Краков. Группа Ботяна сумела заминировать склад взрывчатки и боеприпасов, расположенный в Ягеллонском замке, и планы гитлеровцев вместе с его подрывом были в буквальном смысле развеяны в воздухе.
После войны Алексей Ботян остался работать во внешней разведке в качестве разведчика-нелегала. Позже помогал создавать спецназ внешней разведки КГБ СССР "Вымпел". Десятого мая 2007 года указом президента России полковнику в отставке А.Н. Ботяну за операцию по спасению Кракова было присвоено звание Героя России.
13 февраля 2020 года Алексей Николаевич скончался на 104-м году жизни.

Дроздов Юрий Иванович

Родился 19 сентября 1925 года в Минске в семье военнослужащего. С 19-ти лет на фронтах Великой Отечественной войны. Получил военное и разведывательное образование. Участник ряда крупных операций советской внешней разведки. Возглавлял разведзагранаппараты в США, Германии, Китае. Заместитель начальника ПГУ КГБ СССР и начальник нелегальной разведки в 70-е-80-е годы. Один из организаторов Группы специального назначения КГБ СССР “Вымпел”.
С 1991 года в отставке. Генерал-майор. Возглавляет аналитический центр "НАМАКОН". Является почетным Президентом Ассоциации ветеранов подразделений специального назначения и спецслужб "Вымпел-Союз".
Автор книг "Нужная работа", "Вымысел исключен", "Записки начальника нелегальной разведки".
Награжден орденами Октябрьской Революции, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудными знаками "Почетный сотрудник госбезопасности" и "За службу в разведке".
Имеет правительственные награды ГДР, Польши, Кубы, Афганистана.

Савинцев Евгений Александрович

Родился в уездном сибирском городе Томске 26 февраля 1925 г. Время было лихое и тяжелое. Семья была большая и дружная, Женя был девятым ребенком. Жили бедно. В поисках лучшей жизни семья Савинцева перебралась в Новосибирск, где в 1940 году он заканчивает восьмилетку. По окончании школы вместе с классом приходит на оборонный завод.
Началась Великая Отечественная война. Евгений ищет возможность попасть на фронт и в 16 лет поступает в 10-ую Специальную артиллерийскую школ. В 1943 г. поступает в Киевское артиллерийское училище, к этому времени эвакуированное в г. Красноярск. В 1944 г. после освобождения Киева Евгений командируется в Киев, где его назначают старшиной артиллерийской югославской батареи, где он и получил первый командирский опыт.
Твердый характер, железная дисциплина, упорство в сочетании со смекалкой, смелостью и решительностью привели к тому, что его заметили и откомандировали в Москву на подготовку в школу военной контрразведки «Смерш».
Полностью статью можно прочитать здесь (нажмите)
Светлая память основателю Группы специального назначения «Вымпел»!

Богданович Владимир Владимирович

Владимир Владимирович родился 12 февраля 1926 года в Минске в семье сотрудника ОГПУ, в 1938 году семья переехала в Иркутск.
С 1941 года после начала Великой Отечественной войны он начал работать в колхозе, а после учёбы в школе фабрично-заводского обучения стал токарем-фрезеровщиком на оборонном заводе.
В 1943 году был призван в ряды Рабоче-Крестьянской Красной армии и после окончания трёхмесячных курсов Ленинградского военно-инженерного училища был направлен в действующую армию — гвардии младший лейтенант, командир сапёрно-подрывного взвода, участник Великой Отечественной войны в составе 36-го гвардейского казачьего полка, 10-й гвардейской казачьей кавалерийской дивизии 4-го гвардейского кавалерийского корпуса.
Воевал на 1-м Белорусском фронте и 2-м Украинском фронте, вместе со своим полком и дивизией был участником Березняковской, Снигирёвской, Одесской, Белорусской, Бобруйской, Минской, Люблино-Брестской, Дебреценской, Будапештской, Братиславско-Брновской и Пражской наступательных операциях, освобождал Венгрию, Румынию и Чехословакию, был ранен.
Указами Президиума Верховного Совета СССР 31 декабря 1944 года и 17 июня 1945 года «за мужество и отвагу, проявленные против гитлеровских войск» В. В. Богданович был награждён двумя Орденами Красной Звезды.
С 1946 года служил в Пограничных войсках МГБ—МВД—КГБ на заставах в Туркмении, Армении и на Дальнем Востоке в Хабаровском крае, в 1954 году стал курсовым офицером в Московском пограничном военном училище МВД СССР. С 1958 по 1962 годы проходил обучение в Военном институте КГБ при Совете министров СССР.
В 1962 году Владимир Владимирович был направлен на работу во внешнюю разведку, также он занимался обучением и подбором спецрезерва КГБ СССР на «особый период» и одновременно являлся начальником штаба Отдельной бригады оперативного назначения КГБ СССР.
С 1980 года В. В. Богданович принимал активное участие в комплектовании, подготовке, оснащении и переброске в Афганистан отрядов и групп спецподразделения «Каскад» и с января по июнь 1981 года являлся начальником штаба этого спецподразделения. В дальнейшем с 1983 года был назначен заместителем командира спецподразделения «Омега». За участие в Афганской войне был награждён третьим орденом Красной Звезды.
С 1987 года в отставке.

Вартанян Геворк Андреевич

Геворк Андреевич Вартанян родился в феврале 1924 года в Ростове-на-Дону в семье иранского подданного. В 1930 году он вместе с родителями переехал в Иран, где его отец, Андрей Вартанян, под прикрытием коммерческой деятельности работал на советскую разведку. Геворк пошел по стопам отца и в 1940 году, в возрасте 16 лет, начал сотрудничать с резидентурой НКВД в Тегеране. Вартанян, работавший под псевдонимом "Амир", занимался выявлением немецких и британских агентов. Самой известной операцией с участием Вартаняна считается срыв готовившегося немецкой разведкой покушения на лидеров «большой тройки» – СССР, США и Великобритании – на Тегеранской конференции в 1943 году.
Жена Вартаняна Гоар также была связана с разведкой. В общей сложности супруги проработали за границей более 30 лет, окончательно вернувшись в СССР в 1986 году.
Геворк Вартанян вышел в отставку в 1992 году в звании полковника.

Троян Надежда Викторовна

Надежда Викторовна была уроженкой Белоруссии, во время Великой Отечественной Войны участвовала в работе подпольной организации, с 1942 года была связной, разведчицей и медицинской сестрой. На ее счету множество подвигов, в числе которых участие в подготовке операции по устранению гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе. Кстати, Гитлер тогда объявил Надежду Троян своим личным врагом. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1943 года трем непосредственным участницам операции по ликвидации В. Кубе (Елене Мазаник, Марии Осиповой и Надежде Троян) было присвоено звание «Герой Советского Союза». После окончания Великой Отечественной войны Надежда Троян в 1947 году окончила Первый Московский медицинский институт. Впоследствии работала директором НИИ санитарного просвещения Минздрава СССР, доцентом кафедры хирургии Первого Московского медицинского института, председателем исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР. Была членом президиума Советского комитета ветеранов войны, членом Комитета защиты мира, Совета международной Федерации борцов сопротивления, сопредседателем Международной организации санитарного просвещения. Награждена орденами Ленина, Отечественной войны 1 степени, Трудового Красного Знамени (дважды), Красной Звезды.

Коротков Виталий Викторович

Виталий Викторович родился 20 декабря 1927 года в городе Полтаве в семье военнослужащего. До 1941 года вместе с родителями жил в различных военных гарнизонах. Война застала семью во Львове. Вместе с матерью был эвакуирован в город Пугачёв Саратовской области. Во время учёбы в школе работал на военных складах. В 1942 году вступил в ряды ВЛКСМ.
После окончания восьми классов средней школы в 1943 году пошёл добровольцем в Красную армию. Воевал на Центральном и 1-м Белорусском фронтах в танковых войсках. В марте 1945 года окончил Киевское танково-техническое училище и был направлен заместителем командира танковой роты в войска 2-го Дальневосточного фронта.
После окончания войны с Японией служил в Центральной группе войск в Австрии в разведывательном батальоне 13-й гвардейской механизированной дивизии. В конце 1946 года демобилизовался и в 1947 году поступил на учёбу в Московский юридический институт. В 1951 году вступил в КПСС.
После окончания института в 1951 году был направлен на работу во внешнюю разведку. По линии разведки четыре раза находился в длительных загранкомандировках в Австрии и Германии. Работал с ценной агентурой, в том числе — с одним из руководящих сотрудников западногерманской разведки Хайнцем Фёльфе. С 1980 по 1991 год находился на руководящих постах в центральном аппарате внешней разведки.
В 1991 году вышел в отставку. Награждён орденами Отечественной войны II степени, Красной Звезды, «Знак Почёта», многими медалями, в том числе — иностранных государств, а также нагрудными знаками «Почётный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке». С 1992 года являлся ответственным секретарём и членом Правления Региональной общественной организации «Ветераны внешней разведки».